Начало стихотворения "Благовещение" - из "Духовный стихов" Аверинцева Сергея Сергеевича (1937 – 2004).
О молитве, о безмолвии, о внимании.
О Самом Аверинцеве можно много написать, лучше дам несколько ссылок статей из толстых журналов:
Краткое перечисление регалий: http://magazines.russ.ru/authors/a/averintsev/
Ольга Седакова: http://magazines.russ.ru/continent/2005/126/se22.html
Гаспаров М. Л.: http://magazines.russ.ru/novyi_mi/2004/6/gasp12.html
По некоторым свидетельствам, сам Аверинцев практиковал молитву иисусову. Не знаю, был ли он исихастом, ведь вообще-то исихазм- монашеская практика. Несколько его стихотворений посвящено опыту молитвенного сосредоточения.
Одно из них - "Благовещение".
Вода, отстаиваясь, отдает
осадок дну, и глубина яснеет.
Меж голых, дочиста отмытых стен,
где глинян пол и низок свод; в затворе
меж четырех углов, где отстоялась
такая тишина, что каждой вещи
возвращена существенность: где камень
воистину есть камень, в очаге
огонь -- воистину огонь, в бадье
вода -- воистину вода, и в ней
есть память бездны, осененной Духом,--
а больше взгляд не сыщет ничего,--
меж голых стен, меж четырех углов
стоит недвижно на молитве Дева.
Отказ всему, что -- плоть и кровь; предел
теченью помыслов. Должны умолкнуть
земные чувства. Видеть и внимать,
вкушать, и обонять, и осязать
единое, в изменчивости дней
неизменяемое: верность Бога.
Стоит недвижно Дева, покрывалом
поникнувшее утаив лицо,
сокрыв от мира -- взор, и мир -- от взора;
вся сила жизни собрана в уме,
и собран целый ум в едином слове
молитвы.
Как бы страшно стало нам,
когда бы прикоснулись мы к такой
сосредоточенности, ни на миг
не позволяющей уму развлечься.
Нам показалось бы, что этот свет
есть смерть. Кто видел Бога, тот умрет,--
закон для персти.
Праотец людей,
вкусив и яд греха, и стыд греха,
еще в Раю искал укрыть себя,
поставить Рай между собой и Богом,
творенье Бога превратив в оплот
противу Бога, извращая смысл
подаренного чувствам: видеть все --
предлог, чтобы не видеть, слышать все --
предлог, чтобы не слышать; и рассудок
сменяет помысл помыслом, страшась
остановиться.
Всуе мудрецы
об адамантовых учили гранях,
о стенах из огня, о кривизне
пространства: тот незнаемый предел,
что отделяет ум земной от Бога,
есть наше невнимание. Когда б
нам захотеть всей волею -- тотчас
открылось бы, как близок Бог. Едва
достанет места преклонить колена.
Но кто же стерпит, вопрошал пророк,
пылание огня? Кто стерпит жар
сосредоточенности? Неповинный,
сказал пророк. Но и сама невинность
с усилием на эту крутизну
подъемлется.
Внимание к тому,
что плоти недоступно, есть для плоти
подобье смерти. Мысль пригвождена,
и распят ум земной; и это -- крест
внимания. Вся жизнь заключена
в единой точке словно в жгучей искре,
все в сердце собрано, и жизнь к нему
отхлынула. От побелевших пальцев,
от целого телесного состава
жизнь отошла -- и перешла в молитву.
Колодезь Божий. Сдержана струя,
и воды отстоялись. Чистота
начальная: до дна прозрачна глубь....